ЧЕЛЯБИНСК, "ОФИЦЕРЫ РОССИИ", ЧЕЛЯБИНСКОЕ РЕГИОНАЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
МЫ ЖИВЕМ В ВЕЛИКОЙ СТРАНЕ, ИМЯ КОТОРОЙ - РОССИЯ!
телефон приемной
8 (351) 260-85-83

Материалы

Начало конца. "Красная область" (часть 2)

04.09.2016

Виктор КузенковРедакция бк продолжает свою безвозмездную трудовую вахту на площадке «Начало конца», посвященную социальному анализу тех радикальных метаморфоз, которые случились в Советском Союзе в связи с горбачевской перестройкой.

Августовский катаклизм 1991 года, 25-летний юбилей которого отмечает вся либерально-демократическая и уголовная общественность, подвел черту под краткосрочной эпохой Михаила Горбачева и развязал руки другому «великому реформатору» – Борису Ельцину.

И вот теперь нам, ныне еще живущим, приходится как-то переваривать «творческое наследие» этих незадачливых радикалов и распознавать исторический диагноз их «славных деяний».

Как говорят врачи, правильный диагноз – залог успешного лечения. Вот почему нам необходимо общими усилиями прийти к пониманию того, что же натворили наши предшественники – акторы крупнейшей в ХХ веке геополитической катастрофы.

Генерал в отставке Виктор Кузенков продолжает вспоминать свою бурную молодость и «Красную область»

1.

Вадим Соловьев, пл. Революции, 19 августа 1991

Такая уж у России планида – в последний летний месяц, как правило, у нас что-то случается, причем именно под мой день рождения (21 августа): знаменитый «Винный бунт» в Челябинске 22 августа 1990 года, неудавшийся путч ГКЧП 19-21 августа 1991-го и дефолт 17-18 августа 1998-го! Вспомним к месту и знаменитый в свое время мем: «А где вы были 19 августа 1991 года?»

Лично я пребывал в очередном отпуске и в тот исторический понедельник с утра пораньше отправился в лес по грибы… с пистолетом, поскольку в ту пору практически с ним не расставался. Во второй половине дня возвращаюсь домой, еду по улице Володарского мимо 31-й школы, вижу: затевается массовая драка. Кто-то что-то не поделил, кого-то задели, обидели, но все завелись не на шутку: крики, кровь, матерная брань. Я выскочил из машины, заорал: прекратить! На меня бросается один урод с колом! Выхватываю пистолет, стреляю в воздух! Скручиваю самого буйного, хватаю еще одного, а тут и милиция подоспела. Передаю двух гавриков оперативникам, а остальные уже где-то рассосались… Успокаиваюсь и еду домой.

Вхожу в квартиру, включаю телевизор: маленькие лебеди заканчивают свой танец, следом новости в мрачной заставке… Вот именно так – из телевизора я, офицер КГБ, узнаю о том, что ГКЧП объявляет в Москве чрезвычайное положение! Ну, думаю, пора собираться на работу. Звоню в управление: «Видимо, мне следует прервать отпуск?» Дежурный спокойно отвечает: «Никаких указаний по вашему поводу не поступало». Кстати, в отпуске (в Сочи) находился и начальник областного Управления КГБ – Юрий Кузьмич Поляков.

Вдруг дежурный спохватывается: «Виктор Анатольевич, тут происшествие по вашей части. В сводке Центрального РУВД информация о стрельбе в городе, похоже, какой-то подлец стрелял в людей!» Я – мигом в райотдел: «Ребята, что стряслось?» – «Да вот кто-то позвонил, что около 31-й школы слышались выстрелы…» Я даже рассмеялся: «То я пытался остановить драку, стрелял в воздух, а двух задержанных передал вашему же дежурному наряду!»

Так что единственный выстрел, прозвучавший в городе 19 августа 1991 года, – это мой! Вот такой достоверный исторический факт.

2.

На рубеже 1980-1990-х годов основным мотивом, внутренним двигателем нашей деятельности стала идея «Красной области». Мы прилагали все возможные и невозможные усилия, чтобы «вычислить» каждую организованную преступную группировку. В «Красной области» для всех должен быть один критерий, одна норма – закон! Как в ПДД: красный – стоять, зеленый – ехать.

В первую очередь надо было избавиться от разгулявшегося бандитизма. Мы жестко обозначили «братве»: за беспредел сядет любой, исключений не будет. А ведь «синие» уже распоясались не на шутку. Ко всему прочему они еще научились довольно умело использовать массовые беспорядки, которые периодически возникали в разных местах во многом из-за тотального дефицита товаров первой необходимости.

Челябинск. У винного магазина, 1988

Именно бандитские группировки спровоцировали нашумевший на всю страну «Винный бунт», когда заведенная донельзя толпа челябинцев (около 4 тысяч человек) «продефилировала» от гастронома на Северо-Западе аж до площади Революции, круша все на своем пути и выкрикивая оскорбления в адрес власти.

Еще одна первостатейная задача – предельно ограничить финансирование оргпреступности. Нельзя было давать бандитам строить так называемые криминальные «крыши», подминать под себя предпринимателей и коммерсантов. К великому сожалению, в те годы ни одно частное предприятие не миновало этой суровой участи. Но одно дело, когда «крышевание» касалось, скажем, цветочного кооператива, и совсем другое, если под контролем бандитов оказывались крупные предприятия – металлургические комбинаты, машиностроительные заводы или уже появившиеся частные коммерческие банки.

Значительную роль в преступном сообществе играл Альфат Касымбаев. Тогда ему было тридцать с небольшим (1957 г.р.), бывший боксер, водивший дружбу со спортсменами, имеющий непосредственную связь с «синими» и мечтавший стать вором в законе. Он начал объединять преступные элементы в боевые бригады, в организованную, жестко управляемую силу. Дошло до того, что он создал собственную разведку и контрразведку (на манер итальянских мафиози), прилагал недюжинные усилия, чтобы протолкнуть своих людей во властные структуры и правоохранительные органы или, например, сделать «управляемыми» кого-нибудь из действующих чиновников или силовиков.

Доходило до полного маразма. Например, меня пытались зацепить с помощью малолетней девочки таким классическим способом – через постель. Однажды к нам в Управление приходит четырнадцатилетняя девочка и признается, что она якобы знает, как Исаков убил Малеева, и готова показать спрятанный пистолет, из которого стреляли. Мы сразу поняли: наркоманка. Стали с ней работать, расспрашивать о том о сем. Роль она выдержала всего дня три. Поначалу кормила нас «завтраками», мол, «вот-вот сдам пистолет, а еще я знаю, где у Исака тайник…» Потом она совсем запуталась, сдала Исакова и рассказала, как должна была изобразить процесс изнасилования...

Кстати о наркотиках. В то время Касымбаев лично курировал наркотрафик на Южном Урале. Его можно считать одним из первых челябинских наркодилеров. И тогда же в городе завелась «славная» супружеская чета Стафеевых – Витя и Нина. Они получили первую партию маковой соломки и стали тупо высушивать ее прямо у себя дома. На их беду один из наших сотрудников жил с ними по соседству: окно в окно. Он и отследил весь процесс. Как только сушка закончилась, мы задержали Стафеева и его сообщников. По тем временам Витя слыл довольно крутым парнем.

Тогда же у всех на слуху были такие криминальные авторитеты, как братья Пономаревы (Пономари) и Виктор Мануилов (Мануля), которые больше тяготели к «чтзовской» мафии. Альфат Касымбаев пытался позиционировать себя как «первого руководителя» в городе, правда, сам Мануля считал себя независимым от него. Для укрепления положения Касымбай пытался договориться с ворами в законе о своей «коронации». Он хотел вытащить сюда крупного свердловского вора – Шекунова («Самосвал»), способного подтянуть авторитетных воров и решить важный вопрос. Но сам же Касымбай почувствовал, что «Красная область» не просто красивые слова, а вполне конкретная реальность. Я думаю, именно поэтому он предпочел отказаться от «воровской короны», а вместо себя рекомендовал г-на Глушенкова (Глуню), который и стал так называемым «положенцем», то есть временно исполняющим обязанности вора на определенной подотчетной территории, где ему надлежало блюсти воровские понятия, укреплять уголовное сообщество, собирать деньги в «общак» и проч.

В чем прелесть титула «вор в законе»? В принципе этот статус является просто фикцией, дающей определенную власть в криминальном мире. В старые добрые времена вор в законе считался неприкосновенным – самые враждебные группировки не смели его трогать. Если кто-то в исключительных случаях убивал вора, то убийца был обречен на казнь без всяких оговорок. Но так было раньше, в 1950-е годы, когда самыми крутыми в воровском сообществе считались «карманники». Следом за ними по рангу шли «медвежатники», авторитетные «специалисты по сейфам». Однако в 1980-е вместе с «перестройкой» произошла и деградация воровского звания. Оборотистые кавказцы стали массово покупать «короны» за деньги, как правило, вырученные при продаже цитрусовых. Отсюда и пошла новая плеяда воров – «лимонники», то есть те, что купили свои «короны» за бабки.

3.

Ресторан Уральские пельмени, 1980-е г.г.

Челябинское воровское сообщество целенаправленно выстраивало свою организационную основу по сложившимся уголовным канонам – понятиям. Наиболее актуальные вопросы текущей деятельности криминальные авторитеты систематически обсуждали на «оперативных совещаниях». Поначалу они проводились в основном в известных ресторанах: «Южный Урал», «Уральские пельмени», «Турист», «Кавказская кухня», а со временем воры завели собственные кабаки, баньки и банки – такие милые теплые местечки для тайных встреч.

Как бороться с этим социальным, точнее – асоциальным явлением? Можно ли в принципе вытравить криминальный беспредел из жизни? Можно, но необходимо историческое время – слишком много сил и средств положили уголовники на свою организацию. Ведь оргпреступность, которая так резко проявилась у нас в 1980-е годы, фактически выращивалась несколькими десятилетиями. И мы в принципе не могли ее ликвидировать за два-три года, хотя что-то нам удалось. Если сравнить криминальную обстановку в области в 1990-е и 2000-е годы – это небо и земля.

В «Красной области» никогда не было своего вора в законе, а «положенец» (тот же Глуня) все-таки не являлся фигурой первого ряда в воровской иерархии. И нам по большому счету удалось пресечь бандитизм, отодвинуть «синюю власть» от «корыта». Правда, свято место пусто не бывает – теперь вместо откровенных уголовников многие ключевые места в экономической и общественно-политической сфере стали занимать зависимые от них люди с криминальным мышлением: кто-то влез в исполнительные и законодательные органы власти, кто-то умудрился надеть погоны и мундиры…

В самом начале 1990-х пресловутый рынок стал проникать буквально во все сферы нашей жизни (образование, здравоохранение, культуру, церковь) и в любые властные структуры, включая правоохранительные органы. В эпоху беспримерного социального катаклизма, спровоцированного «младореформаторами» и неадекватной властью, уголовники чувствовали себя уверенно и нагло. В сложившихся условиях нам, органам безопасности и правоохранителям, в первую очередь нельзя было допускать масштабных криминальных войн между враждующими группировками.

В этом смысле серьезным экзаменом стал для нас один незаурядный случай, когда Касымбай совершил непростительную ошибку: спрятал на территории области дерзкого киллера, убившего в Москве родного брата весьма известного спортсмена. Москвичи этого простить не могли. В Челябинск прибыла боевая бригада, чтобы разыскать и казнить киллера на месте. Такой самосуд мог грозить последующей войной между столичными и уральскими группировками. Войну надо было пресечь на корню.

Мы получили информацию, где остановились гости. Приехали суровые ребята спортивного телосложения с «эмвэдэшными» удостоверениями Грузии и Армении, с правом ношения оружия. По сути, действующие сотрудники правоохранительных органов должны были стать исполнителями заказного убийства. Мне удалось встретиться с «высокими гостями» в гостинице. Я объяснил им, что цель их визита нам известна, но у нас – «Красная область», а не воровская зона. Поэтому, если произойдет убийство, мы им гарантируем маски-шоу: оружие изымем, ксивы выкинем и всех подведем под уголовные статьи. Я предложил «гостям» сдать оружие и уехать, но гарантировал, что киллера мы задержим и свое он получит по закону. Москвичи повели себя благородно – стволы отдали (оставили в мусорном контейнере).

Продолжение материала читайте на сайте "Бизнес и культура"

Иллюстрации: сайт Челябинского регионального отделения общероссийской общественной организации «Союз фотохудожников России» fotosoyuz74.ru, фото А. Гольянова