Рассказ Виктора Кузенкова «Ялта вместо ордена», опубликованный на нашем сайте и в очередном номере журнала бк, оставил совершенно неизгладимое впечатление. Однако новые откровения Виктора Анатольевича об устройстве криминального мира в челябинских пенатах во второй половине 1980-х годов еще более поражают воображение нормального человека даже не столько ошеломляющими фактами из бандитской и воровской жизни, сколько глубоким анализом причинно-следственных связей криминализации нашего общества на последнем этапе существования Советского Союза.

Да, многое из рассказанного генералом в отставке когда-то звучало в отделах криминальной хроники разных СМИ, а значит, было известно «широким слоям населения». Наверняка немало подобных историй доподлинно известны заслуженным ветеранам правоохранительных органов и спецслужб, которые сегодня могли бы уточнить важные обстоятельства и детали резонансных преступлений, случившихся в Челябинске около тридцати лет назад. Но особая ценность нового рассказа именно в том, что наш герой за «отдельно стоящими деревьями» сумел «разглядеть лес» – то есть общий план, объемную картину нашего мутного прошлого.

Вдумчивый читатель найдет здесь богатую пищу для пытливого ума с высоты нынешнего времени. Такой взгляд позволит ему глубже представить контекст тогдашних событий и точнее объяснить объективные причины и природу произошедшей в нашей стране идеологической, социально-политической и экономической катастрофы. Тогда, в роковые восьмидесятые, в историческое одночасье великая «Красная империя» развалилась буквально как карточный домик, ну а потом она была окончательно добита в реанимации «лихих девяностых»...

1.

Мне было всего 25 лет, когда случилась занимательная история с участием челябинских мастеров спорта Юрия Ладнева, Виктора Овчинникова, Валерия Тюрина и Юрия Сафонова, а также московской валютной проститутки Антонины Титовой и львовских контрабандистов Михала и Галины Михальских. Эта сложная многоходовая операция закончилась задержанием западного резидента и завербованного им высокопоставленного работника Минавиапрома СССР.

За это дело я даже был представлен к ордену Красной звезды, однако в Москве по бюрократическим причинам наградные документы по Челябинской области не были подписаны. А как бы в утешение за недоразумение начальник областного управления КГБ Юрий Николаевич Соколов наградил меня путевкой в ялтинский санаторий, причем именно в генеральский корпус. И я был абсолютно счастлив, как может быть счастлив молодой здоровый парень в силу естественного биологического оптимизма и свирепой уверенности в том, что он способен свернуть горы!

Несмотря на жесткую управленческую вертикаль в суперзакрытом ведомстве, я, благодаря врожденному вольнолюбию, чувствовал себя вполне свободным и верил, что мои идеи и практические инициативы всегда найдут понимание и одобрение у руководства службы. Мне ведь действительно несказанно повезло с непосредственным руководителем – Виктором Владимировичем Бочиным. Вот почему моя служебная карьера складывалась вопреки всем устоям, принятым в таком строгом ведомстве.

Со мною всё происходило вопреки правилам: по крайней мере, в КГБ никогда не принимали молодого человека, не отслужившего в армии, не имеющего рабочего стажа и не окончившего специальных подготовительных курсов. А ведь я после окончания ПС-факультета ЧПИ отработал только один год старшим инженером 3-го отдела и фактически оказался в КГБ без всякой подготовки. И далее, благодаря именно Виктору Бочину, буквально с места в карьер зацепился за то самое «валютное дело». Так у меня началась плотная оперативно-следственная работа. В итоге я не получил никакого специального образования просто потому, что было некогда.

После завершения первого дела сложилась довольно нетривиальная для органов ситуация: вдруг оказалось, что совсем еще юный пацан слишком много знает… Это получилось потому, что в «зоне оперативного обслуживания» (есть такое понятие) у меня оказался участок работы, в котором КГБ практически никогда не присутствовал. Пожалуй, я первым разглядел те новые общественные явления, которые были трудносовместимы с коммунистической моралью и социалистическим образом жизни. В первую очередь – ускорение имущественного расслоения общества.

В брежневскую эпоху партийная и советская номенклатура стала постепенно, но неуклонно культивировать в своей среде явно завышенные требования к собственному материальному благополучию. Новое поколение карьеристов заметно осмелело после смерти «вождя всех народов». Наиболее бойкие особи, как правило, благодаря так называемым «мохнатым лапам» захватывали разные номенклатурные посты и вполне откровенно учились ими пользоваться в корыстных целях. Правда, в условиях «плановой социалистической экономики» они нередко сталкивались с некоторыми трудноразрешимыми проблемами бытового характера, например с дефицитом тех или иных продуктов или товаров – скажем, отсутствием обыкновенных досок для строительства собственной дачи…

Да, наверное, многие товары можно было бы добыть и номенклатурным путем, но при росте уровня и качества потребительских способностей продвинутые партийные и государственные деятели были вынуждены обращаться к так называемым «жучкам»: заведующему складом, товароведу, директору магазина, цеховику, мяснику, автослесарю и прочим. Так уж логично выходило, что вслед за властной номенклатурой становилась на ноги новая номенклатура «деловых людей», или, как их сейчас называют, предпринимателей. Ведь рыночные отношения прорезались и при советской власти, хотя и ограничивались тогда рамками Уголовного кодекса, в частности статьей 154 «Спекуляция» УК РСФСР.

2.

В 1980-е годы дефицитные товары вовсю полезли к нам из-за границы. Наши доблестные спортсмены: хоккеисты, футболисты, борцы, боксеры и т.п., а также видные деятели культуры, выдающиеся мастера театра и кино везли на родину всякую всячину, которая раззадоривала не только спрос на дефицитные товары, но и стимулировала их предложение со стороны наиболее инициативных и оборотистых особей. Самые ловкие, задорные ребята стали сами шить «фирменные джинсы», вязать колготки, шить плащи из болоньи, варить колбаску в подвалах и гаражах, а главное – учиться сбывать свою нелегальную продукцию по своим правилам и ценам, причем, как правило, на базарах, то есть мимо казенной торговой сети.

Итак, вместо наших вчерашних героев и кумиров: космонавтов, хлеборобов и шахтеров – на первый план в общественном сознании стали вылезать «нужные люди», те самые «жучки», способные достать, раздобыть, сделать буквально всё что душе угодно. Кстати, в это «перестроечное» время вдруг одной из самых уважаемых в обществе персон стал рубщик мяса на рынке. Почему? Просто он уже превратился в настоящего кудесника, способного запросто и без всякого ГОСТа сделать из одного куска мяса полтора. Такими же волшебниками стали, например, работники плодоовощных баз, которые благодаря усушке, утруске и пересортицы научились за счет левой маржи зарабатывать весьма приличные по тем временам денежки.

Эти оборотистые, подвижные, нахрапистые дельцы, естественно, непрерывно искали (и находили!) всё новые и новые источники для нелегального оборота финансовых потоков. В брежневские времена пресловутый «железный занавес» уже заметно проржавел, прохудился. Партийная, советская номенклатура, а также туристы, артисты, спортсмены и быстро расплодившиеся дельцы стали активно сновать через границу и помаленьку-полегоньку «баловаться» нелегальным обменом валюты и банальной контрабандой – тащить через кордон какие-нибудь интересные вещички, шмоточки, косметику, диски, аппаратуру и проч.

Вся эта «прошаренная» (как выражается наш нынешний литературный кумир Захар Прилепин) публика стала самым естественным образом выстраивать между собою «экономические отношения» и как бы завязываться в одну «рыночную тусовку». Скажем, номенклатура, уже перестав бояться, переставала и стесняться. Крупный или, напротив, заштатный босс районного масштаба вполне мог себе позволить обратиться к какому-то бойкому дельцу с просьбой достать фирменные джинсы для ребенка или Chanel № 5 для любовницы.

Вот так довольно просто, но уверенно, поступательно внутри нашего советского общества стал формироваться круг нужных друг другу особей. Руководитель овощной базы мог непринужденно заявиться в райком партии, пнуть ногой дверь в кабинет первого секретаря и решить свои интимные вопросы в обмен на полную корзинку с фруктами, овощами, мясом, сыром, палкой сухой колбасы и шоколадом «Аленка». Чиновники и партфункционеры начали плотнее, теснее срастаться с предприимчивыми дельцами, которые, как правило, чем дальше, тем больше действовали вразрез с Уголовным кодексом, в особенности нарушая статьи, касающиеся валютных операций, контрабанды, спекуляции, мошенничества и т.п.

И вот на такой «унавоженной почве» стала прорастать власть блатных, власть воров и бандитов – «синяя власть». Ее главари внимательно присматривали за происходившей в стране «перестройкой» и «ускорением», благодаря педалируемой Горбачевым «гласности». Избыточные потребности и малоскрываемые материальные излишества советского истеблишмента провоцировали «синих» на «чисто конкретные» действия в строгом соответствии со своим воровским кодексом, созданным в 1920-х годах. По понятиям криминального мира и зажиревшего номенклатурного «лоха», и обнаглевшего «барыгу», который делает деньги на горе обыкновенных людей, надо брать в оборот, под свою «крышу».

С одной стороны, «синяя власть» взялась отслеживать теневых дельцов, позиционирующих себя в качестве предпринимателей – первых подвижников рыночной экономики. С другой стороны, блатные – пусть поначалу косвенным образом, но чем дальше, тем увереннее и плотнее – стали контролировать советскую номенклатуру. Таким образом, казалось бы, социально абсолютно разные слои нашего общества – номенклатура, предприниматели и воры – всё теснее и теснее завязывались в общий криминальный клубок.

Будучи совсем молодым человеком, все эти серьезные метаморфозы, происходящие со страной, я начал понимать уже во второй половине 1980-х, поскольку непосредственно столкнулся с новой реальностью в процессе служебной деятельности. Ведь фактически я вживую наблюдал, как разные сословия советского общества стала объединять именно воровская идеология, воровские понятия. И буквально с каждым очередным годом горбачевской «перестройки» советские люди своими же руками создавали новые – так называемые «рыночные» – экономические основы для развития организованной преступности.

Правда, Горбачев было встрепенулся, когда начались уже неподконтрольные политической власти события. Он даже подписал «Указ о нетрудовых доходах», который я поначалу воспринял нормально, поскольку там было заявлено о необходимости контроля правоохранительными органами за уже вполне очевидной криминализацией экономики. Но на деле, как и почти все идеи, провозглашенные последним генсеком КПСС, этот Указ оказался «мыльным пузырем». Практически ни одно силовое ведомство в стране не озаботилось его исполнением. Главный вопрос текущей повестки звучал предельно ясно и жестко: каким образом ликвидировать дефицит самых насущных товаров, чем накормить народ?

Все словесные потуги Михаила Сергеевича упирались в непрошибаемую стену. Ну некому было исполнять его благие пожелания, поэтому и никаких конкретных мер по контролю за «теневиками» и «цеховиками» не предпринималось в принципе! И поскольку дефицит становился всё острее и острее, наши магазины буквально опустели или наполнялись трехлитровыми банками с березовым соком и горчицей. Зато мясные и молочные продукты, крупы, кондитерские изделия, спиртное и прочее можно было достать только из-под полы с большой переплатой или имея личный контакт с теневыми производителями!

В сложившейся ситуации полукриминальные предприниматели становились всё нужнее и нужнее, в том числе и для номенклатуры. А значит, резко возросла роль воровской власти, контролировавшей теневой оборот. По сути дела, криминальные авторитеты заняли свою нишу рядом с номенклатурой, потому что ни одной серьезной проблемы законная власть не могла решить без «вора в законе». Если, например, городу срочно нужен был вагон колбасы или водки, чтобы чуть пригасить народное недовольство, – председатель горисполкома должен был согласовать подобный вопрос с «синей властью»!

Воры основательно подошли к информационному обеспечению. Тщательно собранные сведения о лицах, живущих на «нетрудовые доходы», позволяли непосредственно вступать в контакт и контролировать поведение тех или иных представителей номенклатуры буквально на всех уровнях государственной и местной власти. Если некий номенклатурный член не чурается подношений, скажем, поначалу в виде продуктовой корзиночки с дефицитным товаром, то в кратчайшие сроки он становится зависимым и управляемым «синей властью», к примеру, через теневого предпринимателя или валютчика. Причем подобные комбинации с подношениями могли быть весьма разнообразными – от упомянутых корзинок до дам полусвета – но цель была одна и вполне понятная: «посадить на крючок», чтобы в любой момент можно было дернуть!

Доходило до полного маразма: представителей «синей власти» буквально впихивали на службу в партийные, советские, правоохранительные и надзорные органы. Патентованный вор мог служить помощником прокурора, секретаря парткома, руководителя органов внутренних дел! В КГБ фиксировали, например, такие конкретные факты, когда помощники, личные телохранители или водители крупного начальника являлись членами организованного преступного сообщества.

В Управлении КГБ по Челябинской области только я один стал заниматься этой проблемой. И мне, конечно, сильно хотелось сделать всё возможное и невозможное: совершить подвиг, достать до Луны и проч. Такое естественное ощущение 25-летнего пацана, который убежден, что он способен изменить мир и все ему должны помогать. У меня ведь и по первому делу была большая группа, включая старших офицеров – подполковников и полковников, когда я сам был всего лишь старшим лейтенантом.

Столкнувшись с суровой реальной действительностью, я в пылу азарта хватался то за одну ситуацию, то за вторую, то за третью – так набралась целая куча материалов. Но тут надо отдать должное моему первому руководителю. Виктор Владимирович вовремя меня осадил: «Занеси-ка мне все свои дела…» Через короткое время он мне их возвращает со своей резолюцией на каждом документе, мол, «сделать к такой-то дате». Это о пользе планирования, так сказать. Я начинаю разбираться с этой кипой – и с ужасом понимаю, что для этого мне не хватит и трех лет! Возвращаюсь к шефу, а он спокойно поясняет: «Я тебе просто показал, что ты должен взять одно-два дела, довести их до конца, а потом браться за остальные. Ты должен четко сформулировать вопросы, обосновать, какая помощь тебе нужна, включая тех или иных специалистов в рабочую группу. Тогда мы придем к плановой оперативно-следственной деятельности как таковой…»

Читайте продолжение на сайте "Бизнес и культура": http://bkjournal.org/sinyaya-vlast-chast-2/

Фото из архива Виктора Кузенкова
Иллюстрации: кадры из фильмов «Славные парни» (1990), «Однажды в Америке» (1984), «Перекресток Миллера» (1990), «Крестный отец» (1972)